Глава 16

Опять очнулся, когда лодка пристала к берегу. Я с настороженным любопытством смотрю за происходящим.

Сначала раздались гортанные звуки, это стали прыгать за борт наши охранники. Потом настала и наша очередь. Пройдя по доске, я вместе с другими невольниками ступил на берег. Вполне привычная картина речной стоянки. Следы кострищ и небольшая полянка, на которую крепкие ребята восточного типа начали сносить необходимое для ужина. Первым делом нас отвели к кустикам. Бляха-муха, все быстро присели, облегчаясь. Один я стою как придурок. Чувствуется, что невольники уже притёрлись друг к другу. Нас охраняют трое степняков, держат руки на рукоятях оружия. Даже связанных стерегут. Чуть позже нас согнали в центр поляны и сковали дополнительно цепью. Верёвки сняли и теперь стало возможно отползти от остальных и лечь на землю.

На сей раз я не стал отказываться от подобия каши. Она была пустая без мяса, зато воды дали вдоволь. Мои товарищи по несчастью преимущественно очень молоды. Семь девчонок в возрасте 13–16 лет, два подростка и один взрослый мужик внушительных статей. Ну и я до кучи. Я смог подползти к нему, — слушай, а кто эти люди и где мы находимся?

Мужик производит звереватое впечатление. Крупная лобастая башка, он зарос смолистой бородой так, что рта толком не видно. Нос картошкой и шапка буйных вьющихся волос, из которых торчала солома.

Мужик повернул голову ко мне, — а сам не видишь. Тати это, разбойники. Магометяне, одним словом. Правда выдают себя за честных купцов.

Нас охранял один парень, остальные окружили костёр и ждали, когда дойдёт кушание. И нам никто не мешал тихо говорить.

Мужик оказался земляком, псковским. Его опоил собственный брат и продал бесчувственного восточным купцам. Интересное дело, — а этих тоже родственники продали?

— А то. Во многих крестьянских семьях есть лишние рты, вот и продают девок на сторону. Так-то церковники запрещают продавать единоверцам, а магометянам можно.

— А пацаны как тут оказались?

— Я откель знаю? Сам очухался три дня назад.

— А меня когда притащили?

— Тебя? Тебя дня два назад лодка привезла. Так и перегрузили бесчувственного. Девкам наказали только поить твою тушку, а ты валялся, как бревно.

М-да дела. Что же мне так везёт. То в море скинут, не успел в себя прийти, как какого-то лешего в рабство продали. У меня нет информации, но увиденное заставляет крепко задуматься. Судя по всему мы спускаемся к югу. Не исключено, что к Днепру. Хотя могут повезти и восточным путём, через Волгу на Каспий. Это смотря куда купцы путь держат. Но по любому, мне надо прикинуться немощным и беспомощным. Нам придётся пересекать сушу по волокам и не раз. А значить пойдём посуху. Дорога длинная и мне нужно сориентироваться с местом. Тогда я могу планировать побег. Бежать нужно из лодки, верёвку можно попытаться перетереть. А потом прыгать в воду. Только нужно выбрать место, где река разливается. Тогда меньше следят. Мысли о том, как я оказался в этой ситуации, оставлю на потом. Сейчас все силы на выживание.

Утром нас накормили, дали привести себя в порядок и скомандовали грузиться. На речном судне, чуть меньшим, чем моя ладья, чёртова дюжина охранников. Командует немолодой мужик в чалме. Мы лежим на каких-то мешках, в которых угадывается зерно. В бочках меховые шкурки, эти я узнаю по меткам новгородских купцов. Зачем южанам мех? Ну, для понтов конечно. Да и зимой там тоже зябко. Вот ихние красавицы и ходят в меховых шубках. Но думаю не ошибусь, предположив что главный товар — это рабы. Девчонки все светлокожие и блондинистые. Такие дорого стоят на невольничьих рынках. Подростки обойдутся как бы не дороже, тем более среди тамошней публики хватает любителей мальчиков. Только мы с псковитянином резко выделяемся среди остальных. Оба внушаем уважение и опасение. Нас охотно купят на галеры гребцами или, если очень повезёт, в дружину мелкого аристократа.

Я слышал от купцов, что юная девственница где-нибудь в Стамбуле стоит как два хороших породистых скакуна. Видимо поэтому отношение к невольникам в принципе неплохое. Никто вечером не тащит девку в кусты. Без причины не стегают камчой и кормят дважды в день. Вот, даже не так по-варварски вяжут верёвки. Чтобы не оставлять следы. Но собаки, постоянно кто-то за нами приглядывает.

Хм, а ведь эта дорога приведёт к Двине. Я узнал знакомые места. Мы шли по другому пути, но в оконцовке он по-любому упрётся в западную Двину и далее в Днепр. Если бежать, то до впадения в Днепр. Там река спокойная в верхнем течении, и я далеко не уплыву. Вон сразу пяток стрелков будет меня выцеливать.

Когда мы вошли в озеро Каспля по одноименной реке, я уже составил предварительный план побега. Уйду один, мне нет смысла тянуть ещё кого. Потонут, не возьму грех на душу. На одной из стоянок я подобрал плоский колотый камушек. Светло-песчаного цвета с тёмными прожилками, он сильно смахивал на кремень. Уверен, что этот осколок потеряли местные охотники. Они часто пользовались кремниевыми наконечниками при изготовлении стрел и копий. Камушек небольшой, и я смог его примотать стянутой у охранника полоской кожи к руке. Так-то я опять босый в драной рубахе и нечистых портах. Начинаю привыкать к такому стилю одежды.

Всё правильно, речка вытекающая из озера совсем обмелела, и мы подошли к волоку. Тут делов дня на три, не меньше. Разгрузиться, пешком преодолеть километров тридцать и ждать нашего судна. А его будут тащить волы по специальным каткам.

Все устали, и невольники и охранники. Нас припрягли к погрузочным работам и когда судно наконец спустили на чистую воду, все попадали от усталости.

В этот раз нас не стали сковывать на ночь цепью, оставили в верёвках. Это прямо как судьба. Потому что бежать я планирую завтра. Мы на берегу озера. По его спокойной воде несколько часов хода и будет речка Катынь, которая впадает уже в Днепр ниже Смоленска. Другого удобного случая не будет.

Ночью я лёг набок, накрыв верёвку собой и стал ждать, когда все уснут. Только потом начал работать, пытаясь перерезать прочную верёвку острой кромкой камня. Получалось откровенно плохо. Я умудрился пару раз порезаться. Но к середине ночи осталась только одна прядка. Я её тоже надрезал, думаю смогу порвать. Была мыслишка рвануть в ночь, но мы на свету костра и двое охранников постоянно бдят. Опытные людоловы, поди знают все повадки невольников.

Это безыменное озеро вытянуто каплей с севера на юг. Восточный берег сильно зарос камышом и густым кустарником. А вот западный почти лысый, там бережок пологий и спрятаться негде. Почти негде, фишка в том, что исток реки Катынь смещён к западной части и кормчий вынужден будет прижаться к западному берегу.

Я как-то купался в этом месте, тут прямо к воде подходит глубокий овраг и в нём какая-то зверюга выкопала приличную нору. Я в неё залазил и даже попугал наших. Тогда я сильно оттолкнулся от борта лодки и под мутной водой проплыл метров двадцать до той ямы. С воды её не видать. Мои тогда здорово побегали, решили, что я покончил с собой таким оригинальным способом.

Утром я молил бога, чтобы охранники не стали проверять верёвки. Нас накормили, я съел всё и даже жалостливым взглядом выпросил добавку. А когда всех погнали на погрузку, я постарался оказаться у левого борта по центру.

Время потянулось как резина, ветер слабенький и лодка медленно дрейфует на юг. Я жадно осматриваю места. Даг бог, мне придётся здесь идти. Западный берег пустынен, никаких следов человека.

Сердце начало биться, ещё минут пять и настанет моё время. Я уже продумал, как буду действовать. Руками попробовал верёвку, поддаётся. Я делаю вид, что интересуюсь восточным берегом. Неожиданно по левому борту вспорхнули утки и поднялись стаей с воды, что вызвало живейший интерес охраны.

Лёгкое напряжение запястья, и я свободен. Мне мешает охранник, сидевший на банке в метре от меня. Я подполз к нему, локтем от всей дури врезал по почкам и вскочив на лавку сильно оттолкнулся ногами.